Инстинкт убийцы - Страница 63

На экране отец Дина только что спросил, есть ли у него девушка. Дин ответил отрицательно. Рэддинг назвал его «сыном», а Дин произнес четыре слова, заставившие мужчину вспылить.

«Я не твой сын».

Хоть я и знала, что сейчас произойдет, внезапный всплеск ярости напугал меня. Рэддинг схватил Дина за футболку. Он притянул его к себе и сказал, что он всегда был и будет сыном своего отца.

— Ты это знаешь. Ты боишься этого.

На этот раз я четко различила миг, когда Дин сорвался, когда вся та ярость, которая, по словам Майкла, скрывалась под поверхностью, вскипела и вышла из берегов. Лицо Дина окаменело, но, когда он схватил отца и потянул его через стол, настолько, насколько позволяли цепи, в его глазах появилось нечто дикое. На этот раз, я заметила улыбку на лице Рэддинга, когда Бриггс прекратил драку. Он получил то, что хотел. Немного жестокости. Потенциал Дина.

Я не отрывала глаз от экрана. Когда я впервые наблюдала за этим, на этом моменте всё кончилось. Бриггс немного подождал, прежде чем отпустить Дина, убеждаясь, что он закончил — но я заметила, что на этот раз он не сел, а стал рядом с Дином.

— Где находится домик профессора? — спросил Бриггс.

Отец Дина улыбнулся.

— Гора Катоктин, — сказал он. — Больше я ничего не знаю.

Дин задал ещё два или три вопроса, но его отец не сказал больше ничего полезного.

— Мы здесь закончили, — сказал Бриггс.

Дин встал. Его отец остался сидеть, он был абсолютно расслаблен. Бриггс опустил руку на плечо Дина и повел было его прочь из комнаты.

— Ты когда-нибудь рассказывал Бриггсу о том, что именно ты сделал с его женой, Дин? — Дэниел Рэддинг не повышал голоса, но всё же его вопрос словно высосал из комнаты весь кислород. — Или он всё ещё думает, что это я медленно провел ножом по её плечам и бедрам, что это я впечатал клеймо в её плоть?

Бриггс сильнее сжал плечи Дина. Если прежде он подталкивал Дина к выходу, то теперь он буквально тащил его — всё что угодно, чтобы вывести Дина отсюда. Но ноги Дина внезапно словно прилипли к полу.

Иди, — мысленно сказала я Дину. — Просто иди.

Но он не сделал этого.

Рэддинг наслаждался этим моментом.

— Расскажи своему доброму другу-агенту о том, что ты сделал, Дин. Расскажи ему о том, как ты пришел в сарай, где я связал Веронику Стерлинг по рукам и ногам. Расскажи, как я собирался ранить её — но ты взял нож из моей руки, не для того, чтобы спасти её, а для того, чтобы самому резать её. Расскажи о том, как ты резал её до крови. Расскажи, как она кричала, когда ты выжег «Р» на её плоти. Расскажи о том, как ты попросил её у меня, — Рэддинг закрыл глаза и поднял голову к потолку, словно человек, благодарящий богов. — Расскажи ему, что она была у тебя первой.

Первой жертвой. Для Рэддинга только это первенство имело значение, не важно, какую двусмысленность он вложил в эти слова.

Бриггс распахнул дверь.

— Охрана!

Охранник — тот самый, кто достал нам с агентом Стерлинг билеты в первый ряд на это шоу — появился, едва сдерживая отвращение. Он подошел, чтобы успокоить Рэддинга.

— Даже если вы найдете профессора в том домике, — крикнул ему вслед отец Дина, его голос эхом отразился от металлических стен. — Вы не найдете того, что вы ищите. Самые интересные письма, которые я получал, те, в которых я нашел примечательную внимательность к деталям — эти письма были не от профессора. Их отправил один из его студентов.

Глава 38

В комнате повисла тишина. Лия поставила запись на паузу. Я встала и, развернувшись спиной к Майклу и Лие, зашагала к двери. Стоящая в дверном проеме агент Стерлинг спокойно посмотрела на меня. Она никак не прокомментировала содержание допроса.

Дин действительно заклеймил вас? — мысленно спросила я. — Дин — наш Дин — пытал вас?

Она не ответила.

— Я только один раз поймала Рэддинга на лжи, — я обернулась к Лие, в надежде услышать, что его слова о Дине были неправдой.

— Когда он сказал, что ему плевать на то, что может сказать Бриггс — это была неправда. Он хотел знать всё об убийстве Эмерсон Коул. Он изголодался по подробностям, а значит, он ничего не знал. Кем бы ни был его протеже, он не стал докладывать своему старому доброму сенсею о деталях.

— И это всё? — спросила я у Лии. — Всё остальное было правдой?

Лия опустила глаза.

— Всё.

— Значит, он действительно получал удивительные письма от ученика из класса Фогла, — сказала я. — Для человека вроде Рэддинга «внимание к деталям» скорее всего значит подробное описание жестокости.

— И всё же, — вмешался Майкл, — у каждого студента из того класса есть алиби.

— Он мог ввести нас в заблуждение, — Лия произнесла это пренебрежительно, но я расслышала в её голосе горечь. — Есть способы обманывать безо лжи. Лжецы так похожи на фокусников: пока ты смотришь на красивую ассистентку, они вытаскивают кролика из рукава.

Смотреть эти допросы — особенно тот, где был Дин — было физически больно. Я отказывалась верить, что мы так ничего и не узнали о деле.

— Тогда предположим, что все слова о письмах и профессоре — красивая ассистентка, — сказала я. — Что остается? Что ещё мы узнали? — если не считать того, что Рэддинг верит в то, что Дин пытал агента Стерлинг.

— Эмоции Рэддинга однообразны, — Майкл свесил ноги с дивана, стараясь, как старалась и я, игнорировать слова Рэддинга о Дине. — Он никогда не чувствует страха. Он может почувствовать удовольствие, но не счастье. Никакого сожаления. Никаких угрызений совести. Чаще всего он доволен собой, забавляется, хочет, чтобы люди вокруг страдали. Он расчетливый, сдержанный и только Дину удалось выбить из него настоящие эмоции.